Духня

     Сомнение в религиозной позиции верующего и оскорбление его веры – это одно и то же. Обычно и общество, и верующие делают реверансы, пытаясь доказать, что одна полемика оскорбляет, другая – не оскорбляет религию, но на самом деле речь идёт лишь о серьёзности нанесённой обиды. Религия ведь основана преимущественно на словах (доказать колеблющемуся «здесь и сейчас» правоту невозможно), поэтому слова же – являются эффективным контрдействием. Осознание риска, которому целостность догмата подвергается, вызывают естественные боль и обиду.
     Однако, существует способ «нажать» на верующих, избегая обвинения в «оскорблении веры». Для этого достаточно характеризовать служителей, а не догмат. Если говорить о них то, что думаешь (я, например, думаю, что они в большинстве своём чернокнижники и губители душ человеческих, прикрывающиеся крестом), это будет оценкой всего лишь определённого круга людей, а не священной картины Бытия.

     У человека есть право на выбор между добром и злом. Главная сила священников, святош, моралистов в том, что они этот выбор отрицают: «ты должен быть добрым, а добро выглядит так». Если принять первый пункт, то о нюансах второго можно спорить долго и бесплодно. Между тем, достаточно заявить о своём использовании права «не быть добрым» и самостоятельно, без помощи доброхотов, разбираться с последствиями, чтобы резонёр утратил почву для спора.

     Если моралист называет дьявольским искушением таланты за пределами его конфессии, полезно поинтересоваться, почему он считает, что его успехи – не дьявольское искушение, которое обернётся тьмой Ада. Если он любое оппонирование называет гордыней – пусть докажет, что его упорство – не гордыня. Если, по его мнению, высокие чувства неверующих фальшивы – пусть как-нибудь убедит, что сам испытывает неподдельные чувства. И так далее.